Однажды мы были на концерте группы YELEs (нет, не Велес, с последним автор не знаком, я спрашивал — прим. моё), созданной человеком по имени Anuar Kaldekhan. Этнический казах, игравший с небезызвестным Mamer, много экспериментировавший в поисках своего звука, отметившийся в интересных арт-начинаниях. Одним из них, из которого я узнал о нём впервые, был «Musicity» — интернациональный проект, запущенный в Китае британским радиоведущим Nick Luscombe при поддержке консульской администрации. Его тема была озвучена как ‘Urban Regeneration’, в нём были представлены 3 города и 21 здание (каждое из них было выбрано благодаря интересной судьбе и получило оригинальную композицию), а среди участников — как британцы, так и местные авторы.
Но главное - всё же не история, а пробирающее до костей ощущение особенности момента, когда Ануар с товарищами по группе импровизируют на сцене, а пространство зала словно бы размывается. Складывается ощущение, что вы вот-вот провалитесь в нечто иное, незнакомое и в то же время взывающее к столь глубинному внутри, что вам это и самим в себе не слишком знакомо. У них записаны как демо только несколько композиций, так что мы с нетерпением будем ждать новостей из студии. А пока — предоставим слово виновнику столь восторженной реакции. Интервью для Shānshuǐ Podcast, переведено с китайского.
— Привет, Ануар! Спасибо за крутой концерт. Видя тебя и группу на сцене, сразу замечаешь, насколько серьёзно вы относитесь к техническим вопросам. Новые настройки практически для каждой композиции! А мог бы ты представить себе концерт, который целиком играешь лишь после базового тюнинга инструментов?
— Привет! О, это очень интересный вопрос. Конечно, настройка гитар сильно меняет само исполнение музыки. Мне нравится изменять строй инструментов для простой цели; играть всякое сочинение наиболее подходящим и удобным способом. Я обычно думаю о гитаре как о "шестиструнном щипковом инструменте", а не о "гитаре" в привычном смысле. Это изменяет и привычные методы игры. Я предпочитаю мягкое звучание и тональность, часто регулирую их в процессе, но диапазон моей настройки обычно невелик, в пределах всего одного тона.
— Люди пытаются описывать вашу музыку многими терминами, вроде Psychedelic Folk и World Music. А как бы ты описал и назвал её? Что здесь важнее: создать новую музыкальную форму или выразить казахскую народную традицию?
И ещё — как ты пришёл к нынешнему стилю, что повлияло на него?
— Я бы не хотел относить свою музыку к определенному «стилю». Каждое произведение основано на мотиве, который появляется у меня в голове, а затем я просто позволяю ему развиваться естественным образом. Слишком много вещей повлияло на меня. Можно сказать, что весь мой опыт от рождения до настоящего времени оказал на меня влияние. Если говорить с точки зрения накопления музыкального опыта, то диапазон направлений, которые я слушаю, на самом деле очень неоднороден. Классическая музыка, поп, электроника и даже множество экспериментальных шумов. Пока мне нечто интересно, не играет роли, как это называется. Конечно, казахская народная музыка у меня в крови, и это также моя любимая музыка. Тембр, метод игры, а также стиль, структура, эстетика и так далее. Различные элементы «küy» оказали непосредственное влияние на мое творчество.
- Вот мы и подошли к интригующей теме: что же такое философия «küy» ("кюй")? Пытаешься ли ты выразить те или иные конкретные идеи в своих произведениях?
— Слово «küy» на самом деле имеет несколько значений в казахском языке и культуре. Первоначально оно означало «состояние, энергия или ситуация в определенный момент». Каждый küy имеет свою историю, и казахи описывают каждое такое «настоящее состояние» (я бы сравнил с состояниями анитьи, но это сугубо личная ассоциация— прим. моё) как совершенно особый момент. То же самое и на уровне музыки, küy появляется, когда послание не может быть выражено исключительно словами. У казахов существовала форма рассказа историй, когда рассказчик (акын - ?) с помощью различных küy передаёт как саму «историю», так и «историю» , стоящую за «историей» (в чём-то выходя на метауровень изложения — прим. моё). В узком смысле словом küy в музыкальных терминах теперь также называется «композиция». Как упоминалось ранее, эта концепция определенно отражена в моем творчестве, и это очень важная основа.
— Вы принимали участие в различных проектах и коллаборациях (например "No Window Landscape", "Territory of Xinjiang Sibuzi flute»). В их числе — "Musicity", где тобой была записана музыка для Шанхая. Что этот город значит для тебя? И что ты думаешь о самой идее этого проекта?
— Я считаю, что Шанхай - относительно толерантный город, к тому же он более интернациональный, там больше возможностей попробовать разные и интересные проекты сотрудничества. Musicity - одна из них. В то время планировалось пригласить британцев и музыкантов из разных частей Китая в Шанхай одновременно ради написания музыки для нескольких культурно значимых зданий в Шанхае. Здание, за которое я отвечал, было старой верфью 1862 года постройки. Я также написал текстовое описание создания в то время. Размещу его здесь: «Меня всегда интересовала взаимосвязь между пространством и звуком. Я очень рад возможности на этот раз сочинить для архитектурного проекта Musicity. Кораблям незнакомы луга и лошади в моей крови, но «навигация» до некоторой степени соответствует «кочевому состоянию», и это предопределило мой выбор верфи 1862 года. В зданиях театра и коммерческих помещений сохранились паровые трубы и стены периода верфи, что заставило меня почувствовать сильный дух индустриальной эпохи, когда я впервые увидел их внутреннюю и внешнюю структуру. Я хочу передать присутствие этого духа в своей песне. Ощущения этого пространства, трудно конкретизируемые, строятся на основе всего, что дают нам зрение, обоняние, прикосновения к строительным материалам, восприятия конструкции здания и возникающие в сознании звуки позапрошлого века. Во время второй полевой записи звуков различных материалов в здании я был очарован низким грохотом кораблей, проходящих по реке за пределами театра, и шумом строительства ... звуковой ландшафт, который они составляют, живой, и я решил использовать эти богатые тембровые образцы в своей работе. Просто послушайте. Она называется 1862, и эти четыре числа по-китайски звучат для меня как пароль».
Слушать сборник
— Что значит имя "YELEs"?
— «YELEs» - казахское слово, которое можно перевести как «воля», «мысль», «идея», а иногда и «вдохновение».
— Можно ли сказать, что слушатели из Европы и Азии обладают различным восприятием музыки?
— Я думаю, что это разделение (Европа и Азия) может быть неудачным в данном случае. Характеристики музыкального творчества каждого человека должны быть разными (если отложить в сторону уровень подражания). В эпоху, когда музыку можно легко слушать из любого уголка мира, больше нет полностью фрагментированной музыкальной культуры. Все они влияют друг на друга и сливаются друг с другом, хотя и в разной степени.
— Ты владеешь многими инструментами (кстати, сколькими?) А есть ли среди них любимый? И хочется ли освоить ещё какой-нибудь новый?
— Что я лучше всего умею, так это играть на щипковых музыкальных инструментах, на гитаре, бас-гитаре и некоторых казахских национальных инструментах. Особых предпочтений у меня нет, у каждого из них свои уникальные характеристики. В дальнейшем я бы хотел овладеть игрой на некоторых национальных инструментах, таких как донгбула (вид домбры), комуз и sebezge (казахская флейта).
— Ты играл ранее в группе "IZ" (известной ныне многим ценителям андеграундного авангарда). Продолжаешь ли ещё общаться с другими участниками и что этот опыт значит для тебя?
— Да, контакт ещё есть. Мамер - талантливый музыкальный творец, которого я очень уважаю, его творческие эксперименты и концепции очень вдохновляли меня в то время.
— Кто сейчас играет с тобой в составе YELEs?
— Барабанщик Лю Сяосю (刘潇旭) родился в Тачэне. Он гастролировал с группой ALAKHAN (предыдущий проект Ануара — прим. моё) в 2010 году и играл на домбре, коусянь и перкуссии. В 2014 году он также сформировал группу 仙境之桥 (Bridge of paradise). Басист Хайнар (哈依那尔) моложе, он только что закончил университет и сразу начал играть с нами.
— Каковы планы на будущее? Не подумываете ли посетить Россию?
— Наша главная задача теперь - как можно скорее завершить работу по записи большого количества накопившихся за последние годы произведений. Сделав это, я хотел бы попрощаться с данным этапом, а затем перейти к новому. Я был бы очень рад, если бы меня пригласили в тур по России.